Историческое расследование

ПО СЛЕДАМ ОДНОГО УБИЙСТВА В ОКРЕСТНОСТЯХ ТВАРДИЦЫ
(Историческое расследование)

Иван ДУМИНИКА, доктор истории,
Институт культурного наследия,
Научное общество болгаристов РМ

Мне часто доводится работать с метрическими книгами Свято-Параскевской церкви колонии Твардица. Эти источники позволяют установить дату рождения, венчания и смерти наших предков, живших в Российской империи. Отмечу, что в указанных документах встречаются и записи о том, что в Твардице умирал и какой-либо пришлый или заезжий человек. Так, в марте 1865 г. на местном погосте был похоронен 24-летний Петр Николаев Бакал, уроженец колонии Комрат, скончавшийся «от горячки» (от лихорадки – И. Д.). Тогда же на твардицком кладбище нашла свое вечное пристанище 6-месячная Рахиль, дочь Кириет-Лунгского колониста Димитрия Кайкы. Девочка скончалась «от кашля» (от воспаления легких – И. Д.).

Среди всех этих записей мое внимание остановилась на одной, содержание которой выделялось своей неординарностью. Речь шла об убийстве, и такое событие как в те далекие времена, так и ныне для Твардицы было большой редкостью.

Что же мы узнаем из этой неординарной, на мой взгляд, записи? 26 сентября 1862 г. священник твардицкой церкви Петр Казанакли записал, что в этот день он вместе с дьячком Ерофеем Макарьевым совершил обряд погребения убитого человека. Узнаем, что перед смертью неизвестный успел сообщить, что его зовут Бою Иванов и что он родом из колонии Чок-Майдан. Осмотрев место преступления, церковнослужители установили, что Бою был «убит тупым предметом неизвестными злоумышленниками». Священник записал, что на вид убиенному 45 лет. Тогда же было принято решение о захоронении Бою все на том же месте. Вот как это отмечено в метрической книге, в графе «Кто совершал погребение и где погребены»: «[погребен] на месте убийства на северо-восточной меже (границе – И. Д.) дачи в западном краю леса» (Национальный архив РМ (далее – НАРМ). Ф. 211, оп. 2, д. 99, лл. 531об.-532).
Возникает вопрос, кто же был этот Бою Иванов и что он делал в окрестностях Твардицы в тот злополучный сентябрьский день 1862 года?

Чтобы установить личность Бою Иванова мы обратились к ревизским сказкам (документам ревизского учета налогоплательщиков) колонии Чок-Майдан. И что же мы в них обнаруживаем? Действительно, в Чок-Майдане в 1835 г. среди колонистов значится Бойо, который являлся сыном Ивана Николова Горелкова (НАРМ. Ф. 134, оп. 2, д. 45, л. 630об.). Получается перед смертью он назвал священнику лишь свое имя и отчество имея ввиду, что он Бойо сын Ивана из Чок-Майдана. Это еще раз подтверждает версию о том, что в указанный период только происходило формирование фамилий у колонистов.

Итак, источники показывают, что отец убиенного переселился в Бессарабию после русско-турецкой войны 1828–1829 гг. и осел в колонии Чок-Майдан. Обозначено, что семья происходит из «румелийских переселенцев». Иван Николов Горелков, кроме Бойо, имел еще троих сыновей: Койо, Стояна, Иордана. Бойо был третьим по старшинству сыном.

Из ревизской сказки колонии Чок-Майдан (за 1850 г.) узнаем, что Бою обзавелся собственным семейством. Его жену звали Руша Петрова. Вместе воспитывали сына Петра и дочерей Тодору, Иванну и Гергину.

Согласно этому же документу, в 1850 г. Бою Иванов был «СДАН В РЕКРУТЫ ИЗ-ЗА ВОРОВСТВА ОВЕЦ» (НАРМ. Ф. 134, оп. 2, д. 248, л. 500об.).

По законодательству того времени, до 40-х гг. XIX в. всех преступников из Бессарабии отдавали в исправительный батальон, учрежденный при резервной дивизии 5-го пехотного корпуса в Херсоне, а после 1840-х гг. – их направляли в Киев и прикрепляли к особому отделению при внутренних гарнизонах и некоторых линейных батальонах (Полное собрание законов Российской империи. Т. 12. СПб., 1837, с. 246; Т. 15, 1840, с. 38).
После возвращения из исправительного учреждения, вероятнее всего, Бою Иванов опять взялся за старое, потому что в 1853 г., согласно источникам, его вместе с семьей «выслали за границу» (НАРМ. Ф. 134, оп. 2, д. 503, л. 43об.). Скорее всего, Бою осел в соседнем Молдавском княжестве.

Тем временем началась Крымская война (1853–1856 гг.), по окончании которой, как известно, часть южной Бессарабии перешла в состав Молдавского княжества. В 1861–1862 гг. прослеживается массовый отток населения отчужденной части Бессарабии обратно в пределы Российской империи. Вероятнее всего, Бою Иванов воспользовался этим обстоятельством, и в составе массы переселенцев возвращается в русскую часть Бессарабии. Известно, что в указанный период в Твардице останавливаются беженцы из Бановки и Хаджи Абдула. Что делал в окрестностях Твардицы Бою Иванов остается пока неизвестным? Может быть, принялся за старое – стал воровать овец, за что и был «наказан» местными пастухами. То, что, скорее всего, в нашем случае речь идет о Бою Иванове Горелко подтверждается и тем, что священники, прибывшие на место преступления указали, что ему на вид было около 45 лет. Согласно источникам, Бою Иванов родился в 1820 г., т. е. на момент убийства ему было 42 года.
Таким образом, на основе выявленных архивных документов мы попытались приоткрыть завесу тайны, связанную с убийством, которое было совершено в окрестностях Твардицы 158 лет назад. Личность убитого восстановлена – им является Бою Иванов Горелко, уроженец  колонии Чок-Майдан.

Иван Думиника